пятница, 19 июня 2009 г.

ДЕСАНТНИК ИЗ ТАШКЕНТА (Яков Гершберг)


Михаил Ринский

ДЕСАНТНИК ИЗ ТАШКЕНТА

С Яковом Гершбергом мы познакомились в Российском культурном центре Тель-Авива, на просмотре замечательного документального фильма «Майский вальс», повествующего о мужественных гражданах Израиля, воинах и партизанах – инвалидах Второй мировой войны, пожертвовавших своим здоровьем во имя победы над нацизмом. Яков – один из этих стойких людей. Но не рядовой этой замечательной когорты, а председатель Комитета инвалидов и ветеранов – борцов с нацизмом города Тель-Авива, объединяющего порядка 300 членов двух общественных организаций: Союза инвалидов и Союза ветеранов Второй мировой войны – борцов с нацизмом. Яков Гершберг – один из тех, кто воевал и был тяжело ранен в этой жестокой битве, особенно тяжёлой для пережившего Катастрофу еврейского народа.
Глядя на Якова, никогда не скажешь, что этому подтянутому, с военной выправкой человеку – далеко за 80 лет. Но меньше и быть не должно: в 1943 году, когда Яков Гершберг пришёл добровольцем в Ташкентский военкомат, ему было всего 17 лет. Не мог, не считал себя в праве оставаться в тылу, когда гитлеровцы глумились на Украине над его родственниками и единоверцами.
В памяти всплывало родное местечко Гайсин на живописной реке Соб, где он родился в 1926 году в благочестивой еврейской семье пекаря Рефула и Дони Гершбергов. Родители говорили на идише, да и учиться Яша начал в еврейской школе. Ему не было ещё восьми лет, когда умер отец, и мама вынуждена была работать и воспитывать сына. Яша проучился в еврейской школе всего два класса, затем учился в украинской. Как раз в дни окончания седьмого класса началась война.
Доня с сыном успели эвакуироваться из Гайсина и после длительной дороги доехали до Ташкента, где их тепло встретил и помог устроиться родной брат Дони, Эля Маламут, по профессии кузнец, живший в столице Узбекистана с 1929 года. В 16 лет Яков пошёл работать на военный завод клепальщиком. И мог бы спокойно работать: на заводе была бронь, и на фронт он бы не попал. И мог бы жить, с помощью дяди, в тепле и сытости.
Но не тот характер был у парня, чтобы отсиживаться в тылу, и Яков вместе с двумя сверстниками, нарушая строгие правила военного времени, без разрешения начальства военного завода отправляются в военкомат. В ноябре 1943 года, в 17лет вместо призывного 18-летнего возраста, Якова Гершберга отправляют в Самарканд и после трёхмесячной подготовки, в феврале 1944 года – на фронт. О том, что едет на фронт, Яков пишет маме только из Самарканда: узнай на раньше, ни за что бы не разрешила сыну уехать.
Боевое крещение Яков получил в Западной Белоруссии. Воевал автоматчиком танкового десанта. Пехотинец на танковой броне – живая мишень для врага. Тем более, когда танки идут в разведку боем, да к тому же по лесной дороге или просеке. В первых боях новички ещё не ощущают в полной мере опасности, не знают, откуда ждать вражеской пули или мины. Поэтому необстрелянных бойцов прикрепляли к опытным солдатам. Вот и рядового Гершберга командир отделения Петухов держал при себе.
1944 год. Самарканд. 18 лет.
В лесистой местности особо опасно: враг хитро минировал дороги и просеки, устраивал засады. Тем более – в разведке ночью, когда неожиданностей можно и нужно было ждать на каждом шагу: немцы, отходя, оставляли в лесах заградительные отряды, в упор расстреливавшие пехотинцев. В ночном лесу автоматчики танкового десанта шли впереди, тщательно и по возможности бесшумно проверяя и расчищая путь для танков, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, ища мины на дорогах и просеках и прочёсывая лес по обе стороны дороги. Якову запомнилась одна из таких разведок, когда вдруг в ночной тиши совсем близко заурчал мотор, и разведчики увидели силуэт немецкого танка «Тигр». Петухов не растерялся, и по его команде разведчики забросали врага гранатами, но силы были неравные, и этот бой мог быть для них последним, если бы не подоспели свои танки.
Освобождая местечки Польши, в которой до оккупации проживало свыше трёх миллионов евреев, солдат Яков Гершберг лично видел результат решения нацистами «еврейского вопроса». На оккупированных территориях были уничтожены нацистами и их приспешниками практически все евреи: расстреляны или удушены в газовых камерах и сожжены в печах крематориев концлагерей.
Перед наступлением на Варшаву пять месяцев длилось жёсткое противостояние: вели местные бои и готовились к решающему сражению. Артиллерийские перестрелки продолжались. В одной из них 24 августа 1944 года Яков неожиданно был тяжело ранен: осколки снаряда изуродовали ему правую руку, от ладони почти до локтя. На бронетранспортёре его увезли в тыл, в полевой госпиталь под Кобрином, недалеко от Бреста. Там сделали две операции и отправили в глубокий тыл, в дагестанский Дербент.
Яков едва не лишился правой руки: был в списке на ампутацию. По счастью, в госпиталь приехал главный хирург армии. Осмотрев искалеченную руку раненого, - совсем юного, весившего тогда всего 45 килограмм, - он сказал:
- Молодой ещё, всего-то 18 лет, ему ещё жить и жить. Давайте попробуем спасти ему руку.
Врачи долго боролись за руку Якова - и спасли. Но 12 января 1945 года инвалид войны Яков Гершберг был выписан из госпиталя Дербента с ещё открытой, до конца не зажившей раной и приехал к матери в Ташкент. Медицинская комиссия установила вторую группу инвалидности. Естественно, с искалеченной правой рукой не станешь к станку и не сможешь работать топором. Нелегко было молодому инвалиду, но всё-таки он нашёл свой путь. Окончил вечернюю школу, получил аттестат зрелости. Поступил в вечерний строительный техникум, учился в нём, одновременно работая десятником в строительной организации. 1950 год. Госпиталь инвалидов войны.
В эти же 1950-е годы определилась и личная жизнь Якова: в 1954 году он женился, жена Катя работала в банке. В том же году у молодых родилась дочь Светлана, а через три года – сын Геннадий.
После окончания техникума в 1963 году Яков Гершберг работал прорабом, начальником строительного участка, а после окончания вечернего отделения Ташкентского строительного института в 1971 году был назначен сначала главным инженером, а вскоре и начальником строительного управления треста Ташпромстрой. Ташкент, 1962 год. С мамой, женой и детьми.
На этой неспокойной, ответственной должности, требующей не только глубокой инженерной подготовки, но и сильного характера, и командирских качеств, Яков проработал до 1991 года. Сам факт столь длительной работы на посту начальника СМУ - лучшая его характеристика. Два сильнейших землетрясения, почти полностью разрушивших старый Ташкент, тяжёлая работа по ликвидации их последствий, восстановлению и строительству новых кварталов и архитектурных ансамблей города, современных крупных заводов потребовала огромного напряжения сил. Ташкентская эпопея хорошо известна автору этих строк, принимавшему участие в восстановлении города. Отстраивать Ташкент помогала вся страна. Наш Моспроект тогда проектировал, а московские строители строили как целые кварталы, так и красивые индивидуальные многоэтажные здания.
В 1991 году, когда гигантский колосс Советский Союз затрещал по швам, точнее – по границам республик, в Средней Азии, как на дрожжах, рос сепаратизм. Узбекистан был на грани войны с Киргизией. Внутри республики началось откровенное вытеснение с должностей русских, евреев, специалистов других национальностей и замена их узбеками. Начался массовый отъезд «нацменов» из Средней Азии. Автор этих строк именно в это время был ещё раз в Узбекистане, был и в Киргизии. Лично наблюдал, как в считанные месяцы изменилась обстановка в этих богатейших по своим ресурсам, ещё совсем недавно внешне благополучных краях.
В то же время, Россия не готова была принять беженцев, из России тоже набирал силу «исход». Зато Израиль широко распахнул «ворота» аэропорта Бен-Гурион для своих единоверцев из агонизировавшего СССР. И в ноябре 1991 года семья Гершбергов репатриировалась на историческую родину.
Начинать новую активную трудовую жизнь 65-летнему инвалиду войны было поздновато. В Израиле ему определили 55% инвалидности. К сожалению, в 1997 году скончалась верная спутница жизни Катя. Но жизнь продолжалась, дети Кати и Якова, как говорится, состоялись. Инженера Якова Гершберга заменили сразу три инженера. Дочь Светлана окончила энергетический факультет Ташкентского политехнического института и успела ещё «в той жизни» приобрести немалый инженерный опыт. Её муж в Ташкенте работал главным инженером строительного управления, в Израиле работает прорабом в Ашдоде. Их сын и дочь отслужили в ЦАХАЛе, дочь вышла замуж, и инвалид войны Яков Гершберг уже два года, как счастливый прадедушка. 1975 год. С сыном, служившим тогда в Советской Армии.
Сын Якова и Кати Геннадий - также инженер-строитель, получивший диплом ещё в Ташкенте. Здесь работает по специальности. Женился уже в Израиле, его сыну – 10 лет. В Ашдоде живёт с семьёй и внук дяди Эли Маламута, - того, который в 1941 году приютил Гершбергов.
Ну а сам Яков и здесь, на исторической родине, как мы уже упоминали в начале нашего краткого очерка – на командном посту, совсем не лёгком и весьма ответственном. Легко ли руководить коллективом, объединяющим 300 человек, из коих половина – инвалиды и ветераны Второй мировой, средний возраст которых – за 80 лет. Вторая половина этого коллектива – бывшие узники гетто и концлагерей, ленинградцы, пережившие блокаду, жёны и вдовы инвалидов, ветеранов и пострадавшие в годы Второй мировой войны. У многих – немало проблем, и председатель Объединённого комитета раз в неделю, а то и чаще принимает этих людей и старается им помочь. К некоторым приходится ехать самому, а это совсем не легко: самому председателю – уже за 80 лет.
Хотя бы раз в месяц необходимо собрать комитет и ещё раз в месяц – собрание. Есть женсовет, но и самому председателю приходится подключаться к решению острых житейских проблем жён и вдов ветеранов и инвалидов, благополучие которых далеко не в удовлетворительной мере обеспечено законодательством страны. Надо позаботиться о хоре ветеранов, о его репетициях, выступлениях, составе. Следует провести мероприятия в праздничные дни, поздравить юбиляров, а порой – и отдать последний долг уходящим из жизни – к сожалению, их немало…
2007 год Тель-Авив
Примером того, на каком уровне проходят встречи в клубе ветеранов и инвалидов борьбы с нацизмом, можно судить, к примеру, по встрече 23 февраля этого года, на которой выступили депутат Кнессета Марина Солодкина, зам. президента Союза воинов – инвалидов борьбы с нацизмом Завелий Клейнер. Гендиректор Израильского центра содружества Лариса Стадлер вручила подарки. Выступили ещё несколько человек; хор исполнил несколько песен, и вечер завершился за праздничными столами. Всю программу вёл сам председатель Яков Гершберг. А ведь за год приходится проводить немало подобных встреч. Можно себе представить, наряду со всем перечисленным, какая нагрузка на плечах этого стойкого человека.

Март 2009 года
Как член руководства Союза воинов-инвалидов и Союза ветеранов борьбы с нацизмом, Яков Гершберг обязан принимать участие в их заседаниях и собраниях. Можно представить себе, как непросто выполнять все эти многочисленные функции председателю комитета Тель-Авива. Но он не ропщет. Тем более хочется выразить Якову Гершбергу глубокое уважение и пожелать здоровья и стойкости в столь нелёгкой и столь необходимой людям его общественной работе.

Михаил Ринский (972) (0)3-6161361 (972) (0)54-5529955
mikhael_33@012.net.il